Президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Дании Метте Фредериксен, канцлер Германии Фридрих Мерц и премьер-министр Польши Дональд Туск перед началом заседания Контактной группы по Украине в рамках саммита Европейского политического сообщества в Копенгагене
Непомерные расходы и отсутствие финансовой дисциплины загнали Евросоюз в долговую ловушку: правила не соблюдаются десятилетиями, механизмов стабилизации нет, заявляет Международный валютный фонд (МВФ). Это грозит крупными неприятностями мировой финансовой системе, но политики не желают поступаться собственными интересами. Чем чревато расточительство Старого Света — в материале РИА Новости.
Сами виноваты
Ведущие экономики мира переживают не лучшие времена. Нерациональные решения брюссельских чиновников обернулась внушительным дефицитом бюджета — в 2024-м в 11 странах этот показатель перевалил за три процента ВВП. Но ЕС продолжает наращивать расходы на оборону, и, похоже, без помощи МВФ не обойтись, говорится в докладе «Росконгресса» «Бюджетный дисбаланс и долговая ловушка Евросоюза».
По данным МВФ, ни одну из крупных стран ЕС не беспокоило их финансовое положение: правило Бона, требующее компенсации увеличения госдолга за счет текущего и будущего профицита бюджета, не соблюдалось десятилетиями.
Критерий Бона допускает займы не более 60% ВВП, однако в 13 из 27 стран Евросоюза закредитованность выше. Согласно последним доступным сведениям Статистического управления ЕС (Eurostat), на конец I квартала 2025-го общий госдолг в еврозоне — 88%, во всем ЕС — 81,8%.
Маастрихтские правила, необходимые для присоединения к еврозоне, не соблюдают даже их гаранты, в том числе Германия, Италия и Франция. В Пятой республике дела совсем плохи.Урсула фон дер Ляйен
Несмотря на одну из самых высоких налоговых нагрузок в ОЭСР, государственные расходы Парижа — 57,1% ВВП — больше всех в ЕС. К концу I квартала долговое бремя достигло 114,1% ВВП, или 3,3 триллиона евро. Это меньше, чем у Греции (152,5%) и Италии (137,9%), но во Франции значительный первичный дефицит бюджета. По оценкам Fitch, госдолг там продолжит расти и в 2027-м достигнет 121% ВВП.
В Италии предсказывают 138% ВВП, а если экономический рост окажется ниже целевых 1,2%, то и больше.
В Германии — 62,9% ВВП, лучший показатель в G7. Однако в марте Берлин одобрил смягчение так называемого долгового тормоза — механизма, ограничивающего структурный дефицит федерального бюджета на уровне 0,35% ВВП. При этом на рост экономики рассчитывать не приходится: за первое полугодие число корпоративных банкротств выросло на 12,2% относительно того же периода 2024-го. Сказались и последствия американских пошлин: во втором квартале ВВП снизился на 0,3%. Все это создает риски финансового ослабления локомотива Европы и вызывает серьезное беспокойство на континенте. Если так пойдет и дальше, доверие к евро как резервной валюте пошатнется. А в случае дефолта пострадает вся мировая финансовая система, предупреждают аналитики.
Трудная задача
Попытки сократить дефицит бюджета пока безуспешны и лишь вызывают политическую нестабильность. Дело в том, что правительства сосредоточены на решении краткосрочных задач, о долгосрочной перспективе не заботятся, а между тем демографические проблемы и миграционный кризис создают дополнительное давление на государственные финансы. Расходы на социальное обеспечение и здравоохранение растут, занятость падает. Немало денег уходит на военные нужды и зеленый переход.
«В эпоху нулевых и отрицательных ставок большой долг не представлял серьезной проблемы, и возникло ложное ощущение, будто занимать можно бесконечно. Госдолг постепенно превратился из чисто экономического инструмента в средство политического управления. В кризисы 2008-го и 2020-го проблема вылезала наружу», — объясняет заместитель директора АНО «Центр развития законодательства» Дмитрий Матюшенков.Акция протеста в Брюсселе
Кроме того, во многих странах просто нет механизма сокращения долга, отмечают аналитики. А до недавних пор власти ЕС вообще мало волновали внутренние финансовые трудности. Чиновники были увлечены санкциями против России, напоминает доцент экономического факультета РУДН Сергей Зайнуллин. «Однако экономический удар пришелся по самому Евросоюзу, вызвав энергетический кризис и спад в ключевых отраслях, включая металлургию, химическую индустрию, автомобилестроение и производство минеральных удобрений. Все это существенно ограничивает возможности наращивать ВВП», — указывает он.
В целом эта ситуация связана с самим устройством ЕС. «Там, в отличие от федеративных государств, нет централизованного инструмента для перераспределения ресурсов или стабилизации экономик отдельных стран. Плюс каждое государство формирует бюджет отдельно — Брюссель может давать рекомендации, но не имеет права вмешиваться. Прибавьте к этому слабую институциональную архитектуру: Европейская комиссия не обладает реальной властью для принуждения к бюджетной дисциплине. Решения принимаются консенсусом в Совете ЕС, где каждый защищает собственные интересы», — говорит инвестиционный советник в реестре Банка России и партнер Российского экспортного центра (РЭЦ) Сергей Варфоломеев.
Выход есть
И все же выбраться из долговой ловушки можно, соглашаются эксперты. Правда, это требует скоординированных действий. «Так или иначе необходим рост ВВП, а значит, и инвестиции в цифровизацию, энергопереход, инфраструктуру. Но это тоже требует заимствований», — рассуждает Варфоломеев.
Нужно создать единые инструменты вроде фонда стабильности с общими долговыми обязательствами. Такой фонд способен получить высший кредитный рейтинг благодаря странам с хорошей финансовой дисциплиной, таким как Германия и Нидерланды. Это бы распределило риски и ослабило давление на более закредитованные экономики за счет снижения стоимости заимствований, добавляет Матюшенков.Полицейские во время акции протеста на одной из улиц в Париже
Однако государства Северной Европы не желают субсидировать менее дисциплинированные экономики. Есть и юридические барьеры, например, статья 125 Лиссабонского договора ограничивает долговую солидарность.
Тем не менее европейцы умеют действовать сообща. Так, в 2020-м удалось запустить программу поддержки пострадавших от пандемии NextGenerationEU. Теперь в качестве компромисса можно рассмотреть подобные ограничительные инструменты, хотя это требует единогласия, гарантий и строгого контроля за исполнением. И даже при удачном стечении обстоятельств выход из тупика займет не менее 15 лет.